Как мы живем и чего ждем от тех, кто рядом с нами? Почему нет сил смотреть на новое? Где тот момент, когда уже пора посмотреть на свою жизнь? Предлагаю читающим эти строки попытаться увидеть, как много лишнего мы тащим из прошлого и что с этим делать.
Этот рюкзак был особенно дорог. Уже потертый, выцветший, где-то оторвались застежки, нитки торчали, да и запах был уже не совсем свежий – но какой-то родной, свой, из детства. Она несла его долгие годы, не оставляя ни на секунду. Мамино обещание, которое та не выполнила, папино невнимание и отсутствие поддержки, когда в песочнице отобрали лопатку. «Надо делиться» – сказал папа… и уже не было смысла начинать понимать, что делятся от избытка, а не потому что так надо. Еще там была обида на брата, потому что он почему-то всегда был лучше и что он — «мамина надежда»… Еще много чувства вины за то, что если бы смогла себя повести иначе, если б была послушнее, училась бы лучше, была бы смелее, красивее, талантливее, то все сложилось бы хорошо, то любили бы сильнее. Этот рюкзак был самый родной и самый тяжелый.
Другие рюкзачки и сумочки тоже были при ней, все-таки тело крепкое, может нести много. Был рюкзак «Надо удачно выйти замуж», еще сумочка с цветочком «Надо родить ребенка», потом маленькая авоська с дырочками про «Женское счастье»... Из нее, правда, все время что-то вываливалось: то помада, то платочек – странное было счастье, непонятное, но мама сказала, что такое оно у нас. Потом еще мама добавила фразу: «Я и лошадь, я и бык, я и баба и мужик» — после этого, когда она смотрела на себя в зеркало, ей чудилось разное, но женщины там не было точно. И где-то в голове был мешочек про «Идеальную мать и жену» — это была какая-то мифическая женщина, которая не болела, не спала, была всегда красивая, ухоженная, вкусно готовила, играла с детьми, была прекрасна в постели и никогда не уставала. Этот чертов мешочек не давал ей покоя, она никак не могла дотянуть до этого идеала и жутко расстраивалась из-за этого. Еще через все плечо красовалась сумка «Хорошая работа и недалеко от дома». Подмышкой был маленький клатч, там было самое интересное – мечты. Мечты были про разное: про путешествия, про любовь, работу в удовольствие, деньги в достатке, про секс с оргазмом и без мыслей про «Что приготовить на завтрак» и «Блин, забыла сапоги помыть, сейчас грязь засохнет и не отмоется»... Отливки воском(от 3т р). Диагностика платная(5 т р).
С возрастом все это тащить становилось тяжелее. И тогда она начала сбрасывать понемногу сумки. Сначала сумку про удачного мужа (какой есть, такой и есть), потом про хорошую работу, потом ей уже не надо было то счастье женское, в конце зашвырнула клатчик с мечтами. Все-таки годы идут, суставы скрипят. Сил хватало только на старый потертый рюкзак, ну и на детей немного хватало, куда ж их девать. Бывали моменты, когда совсем невмоготу - хотелось все бросить. Но потом отпускало – дети начинали вести себя плохо, и приходилось вспоминать все умные слова и фразы про будущее и про любовь к ближнему (как мама учила ее в детстве).
В минуты полного отчаяния она начинала понимать, что сил больше нет, что мама почему-то так же себя вела и не рисовала с ней не потому, что не любила, а потому, что очень уставала. И вот она, глазами себя усталой взрослой, уже могла смотреть на своих родителей и понимала, что все ожидания и обиды – это просто память детства, что детство прошло, что уже никто не может выполнить те старые обещания – ни нынешний муж, ни мама, ну, разве что она сама себе может помочь. Потом поняла, что тогда только так можно было выжить, потому что сейчас она иногда поступает точно так же. Но все равно надежды не давали отпустить потертый рюкзак – «А вдруг мама вспомнит про обещание… А вдруг папа спасет». Через несколько лет все прошло. Она стала настолько морально и физически слаба, что не смогла нести вообще ничего. Она ложилась спать с надеждой, что умрет. А утром просыпалась и пыталась дожить до вечера. Но у нее были дети. Дети умеют любить и мечтать, а еще ей очень хотелось стать хорошей мамой, такой, чтоб лучше, чем была у нее.
Однажды, когда наступил возраст, где обижаться уже поздно, а умирать еще рано, она поняла, что идеальных родителей нет. Потом ей кто-то сказал, что она – живой человек. А у живых бывает всяко – может быть приступ «чистоты во всей квартире», а может «не хочу готовить – купите пиццу», может болеть голова или не болеть ничего. А еще у живых есть чувства, эмоции, и они могут смеяться и плакать - и это не стыдно. Потом ей еще много чего рассказали умного, жизненного, становилось понятно и легко. Можно было оставлять прошлое позади и посмотреть вперед.
При другом раскладе однажды она пришла к психологу, который помог ей подрасти, сепарироваться от родителей, признать, что они такие же травматики и смогли дать ей ровно столько, сколько смогли. Она оставила рюкзаки и сумки, благодаря которым у нее уже случился сколиоз 2 степени, пошла к массажисту, выровняла тело. Когда тело выровнялось, она увидела, что в мире есть не только асфальт, но еще и небо, другие убеждения, программы и стала шаг за шагом топать в направлении туда, где ей нравилось, может, даже и без замужества, и работа далековато от дома, но зато можно было путешествовать много. Она ведь об этом так мечтала...
Были еще варианты, но я про них позабыла. Но тут главное – вспомнить про то, что жизнь заканчивается так же неожиданно, как и начинаются схватки у беременной. А если руки заняты ненужными вещами, то нужное останется неиспользованным.
П. С. Перед тем как сделать шаг вперед, посмотрите, что вы тащите с собой. И если это что-то, что должно быть похоронено, закрыто, забыто, упокоено, поблагодарено и отпущено – так и сделайте, не тащите в будущее испорченные продукты – сами отравитесь и других рядом будет подташнивать.
